Высказывания фрейда о женщинах. Цитаты фрейда. Зигмунд Фрейд: цитаты о женщинах, любви и отношениях
Сигизмунд (Зигмунд) Шломо Фрейд, (1856–1939), австрийский психиатр, основатель психоанализа
Человеческая культура зиждется на двух началах: на овладении силами природы и на ограничении наших влечений. Скованные рабы несут трон властительницы. Горе, если бы они были освобождены: трон был бы опрокинут, властительница была бы попрана.
В ходе развития культуры из сексуального было извлечено столько божественного и святого, что оскудевший остаток стал презираться.
Мы живем в очень странное время и с удивлением отмечаем, что прогресс идет в ногу с варварством.
Хранилище идей создается вследствие потребности человека как то справиться со своей беспомощностью.
Каждый индивидуум поступился частью своего достояния, полноты своей власти, агрессивных и мстительных наклонностей своей личности. Кто не способен в силу своей неподатливой конституции соучаствовать в этом подавлении влечений, противостоит обществу как «преступник» или «отщепенец», если только его социальная позиция и выдающиеся способности не позволяют ему выдвинуться в качестве великого человека, «героя».
Нет ни одного человека, способного отказаться от наслаждения; даже религии приходится обосновывать требование отказаться от удовольствия в ближайшее время обещанием несравненно больших и более ценных радостей в некоем потустороннем мире.
Люди знают, что обрели контроль над силами природы до такой степени, что с их помощью они без труда могли бы истребить друг друга до последнего человека. Большая часть их беспокойства и несчастья вытекает именно из этого.
В молитве человек уверяется в непосредственном влиянии на божественную волю и тем самым приобщается к божественному всемогуществу.
Национальный характер – это конденсат истории народа.
Любому восприимчивому к воздействию искусства человеку оно знакомо как незаменимый источник наслаждения и утешения. Но легкий наркоз, в который нас погружает искусство, дает не больше, чем мимолетное отвлечение от тягот жизни.
Зависимость от объекта любви действует уничижительно; кто влюблен – тот покорен.
Сама по себе любовь – как страдание, лишение – снижает чувство собственной значимости, но взаимная любовь, обладание любимым объектом снова его повышает.
Человек любит то, чего не хватает его Я для достижения идеала.
Каким смелым и самоуверенным становится тот, кто обретает убежденность, что его любят.
Притязания ребенка на любовь матери безмерны, они требуют исключительности и не допускают дележки.
Многие загадки любовной жизни взрослых людей обусловлены лишь утрированием моментов инфантильной любви.
Ребенок, сосущий грудь матери, становится прототипом любых любовных отношений. Нахождение объекта, по сути, является его повторным обретением.
Никогда не бываем столь беззащитны, как тогда, когда любим, и никогда так безнадежно несчастны, как тогда, когда теряем объект любви или его любовь.
Наряду с житейской необходимостью любовь – великая воспитательница; любовь близких побуждает несложившегося человека обращать внимание на законы необходимости с тем, чтобы избежать наказаний, связанных с нарушением этих законов.
Обычно враждебные чувства появляются позже, чем нежные; в своем сосуществовании они хорошо отражают амбивалентность чувств, господствующую в большинстве наших интимных отношений.
Когда люди женятся, они более – в большинстве случаев – не живут друг для друга, как они это делали ранее. Скорее, они живут друг с другом для кого то третьего, и для мужа вскоре появляются опасные соперники: домашнее хозяйство и детская.
Вероятно, нет ни одной детской, среди обитателей которой не царили бы сильные конфликты. Их мотивами являются борьба за любовь родителей, за обладание общими вещами, за место в комнате.
Маленький ребенок еще не знает глубокой бездны между человеком и животными, и высокомерие, с которым человек относится к животному, развивается у него позже.
Детство, лишенное чувство стыда, кажется нам впоследствии своего рода раем, а ведь этот самый рай не что иное, как массовая фантазия о детстве человека.
Маленький ребенок аморален, у него нет никаких внутренних торможений против стремления к удовольствию.
Его величество дитя должен исполнить неисполненные желания родителей, стать вместо отца великим человеком, героем, дочь должна получить в мужья принца в качестве позднего вознаграждения матери.
Самый уязвимый момент нарциссизма человека – жестоко попираемое реальностью бессмертие Я – сохраняется, найдя свое прибежище в ребенке.
Тот, кто знаком с психической жизнью человека, тот знает, что едва ли что нибудь другое дается ему столь трудно, как отречение от однажды изведанного удовольствия.
Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
Мы стремимся в большей степени к тому, чтобы отвести от себя страдания, нежели к тому, чтобы получить удовольствие.
Быть абсолютно честным с самим собой – хорошее упражнение.
Только воплощение в жизнь мечты детства может принести счастье.
В определенном смысле то, что мы называем счастьем, случается в результате предпочтительно непредвиденного удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей.
Пожелания долгой и счастливой жизни недорогого стоят; они являются рудиментом той эпохи, когда человек верил в магическую силу мысли.
По мере того как принцип удовольствия под влиянием внешнего мира преобразуется в более скромный принцип реальности, мы уже считаем себя счастливыми, если нам удалось избежать несчастья, превозмочь страдания.
Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность страшит большинство людей.
Единственная цель жизни – это сам процесс существования, то есть вечная борьба за выживание.
Анатомия – это судьба.
Человек, который был бесспорным любимцем своей матери, через всю свою жизнь проносит чувство победителя и уверенности в удаче, которые нередко приводят к действительному успеху.
Мы все в глубине души считаем, что у нас есть основания быть в обиде на судьбу и природу за ущерб, как врожденный, так и нанесенный нам в детстве; все мы требуем компенсаций за оскорбления, нанесенные в наши юные годы нашему самолюбию. Отсюда проистекает претензия на исключение, на право не считаться с теми сомнениями и опасениями, которые останавливают остальных людей.
Смерть близкого может всколыхнуть в человеке все прошлое.
Острая скорбь после утраты собственного ребенка сотрется, однако мы остаемся безутешны и никогда не сможем подобрать замену. Все, что станет на опустевшее место, даже если сумеет его заполнить, остается чем то иным. Так и должно быть. Это единственный способ продлить любовь, от которой мы не желаем отречься.
Для каждого из нас мир исчезает с собственной смертью.
Жестоко попираемое реальностью бессмертие Я сохраняется, найдя свое прибежище в собственном ребенке.
Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти.
Наука не является откровением, ей с самого начала не присущ характер чего то определенного, неизменного, безошибочного, чего так страстно желает человеческое мышление.
Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и глупость.
Любовь и работа – вот краеугольные камни нашей человечности.
Работа как ничто другое в жизни связывает человека с реальностью. В своей работе он, по меньшей мере, надежно привязан к части реальности, к человеческому обществу.
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
Я не является хозяином в своем собственном доме.
То, от чего инфантильное Я в испуге спасалось бегством, взрослому и окрепшему Я часто кажется лишь детской игрой.
Я может обращаться с собой как с другими объектами, наблюдать за собой, критиковать себя и еще бог знает что с собой делать.
Мышление представляет собой пробное действие с использованием малых количеств энергии, схожее с передвижением маленьких фигур на карте, прежде чем полководец, приведет в движение свои многочисленные войска.
Люди более моральны, чем они думают, и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.
Я идеал представляет собой отражение старого представления о родителях, выражение удивления их совершенством, которое ребенок им тогда приписывал.
Созвездия, безусловно, величественны, однако, что касается совести, Господь Бог выполнил несоразмерную работу и сделал ее небрежно, поскольку подавляющее большинство человеческих существ получило лишь ее скромную часть, едва достаточную для того, чтобы стоило об этом говорить.
Совесть становится тем строже и тем чувствительнее, чем больше человек удерживается от агрессии против других.
Инстинкты – это мифические сущности, величественные в своей неопределенности. В ходе психоанализа мы не можем пренебречь ими ни на минуту, при этом никогда не обладая уверенностью, что ясно их видим.
У женской груди скрещиваются любовь и голод.
У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому.
Желаемое – это надежная и во всех значимых отношениях законченная картина забытых лет жизни пациента. Наша фантазия всегда работает по старым образцам.
Неудовлетворенные желания – движущие силы мечтаний, а каждая фантазия по отдельности – это осуществление желания, исправление неудовлетворяющей действительности.
Мир фантазии представляет собой «щадящую зону», которая создается при болезненном переходе от принципа удовольствия к принципу реальности.
Отношения психоаналитика и анализируемого основаны на любви к истине, то есть на признании реальности.
Пациент, который повсюду рассказывает о своем психоанализе, с самого начала рискует свести его на нет.
Лучший способ для пациента взять реванш – это продемонстрировать на себе самом беспомощность и несостоятельность врача.
Люди говорят о денежных вопросах с той же лживостью, что и о сексуальных проблемах. В психоанализе и то, и другое необходимо обсуждать с одинаковой откровенностью.
Болезнь пациента вовсе не представляет собой нечто законченное, окаменелое, а продолжает расти и развиваться, как живое существо. Как только лечение захватывает пациента, то оказывается, что все новое творчество болезни направляется на отношение к психоаналитику.
Образование симптома представляет собой замену того, чему появиться непозволительно.
Настоящий мазохист всегда поставит щеку там, где у него есть перспектива получить удар.
Мазохист хочет, чтобы с ним обращались как с маленьким, беспомощным и зависимым, но главное – как со скверным ребенком.
Наркотикам благодарны не только за непосредственное удовольствие, но также за высокую степень независимости от внешнего мира. С помощью этого «освободителя от забот» можно в любое время уклониться от гнета реальности и найти прибежище в своем собственном мире.
Знаменитый основатель психоанализа – Зигмунд Фрейд. Цитаты этого человека вызывают огромный интерес среди читателей и просто любознательных людей. Высказывания Фрейда можно много раз перечитывать, соглашаться с ними или нет.
Кому не хватает секса - говорит о сексе, голодный говорит о еде, человек, у которого нет денег - о деньгах, а наши олигархи и банкиры говорят о морали.
Зигмунд Фрейд
Тайна человеческой души заключена в психических драмах детства. Докопайтесь до этих драм, и исцеление придет.
Зигмунд Фрейд
Человек никогда ни от чего не отказывается, он просто одно удовольствие заменяет другим.
Зигмунд Фрейд
Зависть разрушительна.
Зигмунд Фрейд
Мой мир - это маленький островок боли, плавающий в океане равнодушия.
Зигмунд Фрейд
Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри.
Зигмунд Фрейд
Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.
Зигмунд Фрейд
При психозе мир фантазии играет роль кладовой, откуда психоз черпает материал или образцы для построения новой реальности.
Зигмунд Фрейд
Мы, взрослые, не понимаем детей, так как мы не понимаем уже больше своего собственного детства.
Зигмунд Фрейд
Когда меня критикуют, я могу себя защитить, но против похвал я бессилен.
Зигмунд Фрейд
Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.
Зигмунд Фрейд
К занятому человеку редко ходят в гости бездельники - к кипящему горшку мухи не летят.
Зигмунд Фрейд
К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека.
Зигмунд Фрейд
Любящий многих – знает женщин, любящий одну – познаёт любовь.
Зигмунд Фрейд
Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изворотливой неискренности и интеллектуальной некорректности.
Зигмунд Фрейд
Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя - это вы в прошлом. И единственный человек, лучше которого вы должны быть - это вы сейчас.
Зигмунд Фрейд
Сновидение никогда не занимается пустяками; мы не допускаем, чтобы незначительное тревожило нас во сне. Внешне невинные сновидения оказываются небезобидными, если заняться их толкованием; если можно так выразиться, у них всегда есть «камень за пазухой».
Зигмунд Фрейд
В наших сновидениях мы всегда одной ногой в детстве.
Зигмунд Фрейд
Ты не перестаешь искать силы и уверенность вовне, а искать следует в себе. Они там всегда и были.
Зигмунд Фрейд
Люди находят действительность неудовлетворительной и поэтому живут в мире фантазий, воображая себе исполнение своих желаний. Сильная личность воплощает эти желания в реальность. Слабая так и живёт в этом своём мире и её фантазии воплощаются в симптомы различных болезней.
Зигмунд Фрейд
Всё, что вы делаете в постели, - прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим. Если есть эта гармония – то вы и только вы правы, а все осуждающие вас – извращенцы.
Зигмунд Фрейд
Зигмунд Фрейд: “По настоящему счастливыми каждого из нас может сделать только реализованная детская мечта.”
В Сцилле свободы и Харибде запрета заключается секрет обучения. Дорожка между ними – и есть идеальное воспитание.
Утверждения о свободе выбора, психической свободе не подкреплены никакими научными фактами. Нужно уничтожить эти теории и принять законы детерминизма.
Настоящая женщина делает мужчину мягче. Все остальные – слабее. – З. Фрейд
Когда мы от удовольствий переходим к суровой, обыденной реальности, спасти нас могут только мечты и погружение в мир собственных фантазий.
Если определить причины всех человеческих тревог и страхов, мы заполучим прожектор, с помощью которого можно будет ярко осветить всю психологию человека, психическую сущность и подоплеку. Осветить – и тщательно рассмотреть.
Фрейд: “Качества, черты если и изменяются, то совсем медленно, неторопливо. Единственное исключения – люди быстро меняются во время войн и революций.”
Верный способ уничтожить самоанализ – рассказывать о нем каждому встречному.
Продолжение цитат и афоризмов Зигмунда Фрейда читайте на страницах:
Муж – почти всегда лишь заменитель любимого мужчины, а не сам этот мужчина.
Сновидения - это королевская дорога в бессознательное.
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Истина сделает вас свободными.
Всякая культура вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений.
Нам хочется существовать, мы боимся небытия, и поэтому выдумываем прекрасные сказки, в которых сбываются все наши мечты. Неизвестная цель, ждущая нас впереди, полет души, рай, бессмертие, бог, перевоплощение – все это иллюзии, призванные подсластить горечь смерти.
Нельзя обойтись без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений, не слушают аргументов в пользу неизбежности такого отказа, и индивидуальные представители массы поощряют друг в друге вседозволенность и распущенность.
Любовь – это самый проверенный способ преодолеть чувство стыда.
Если один ничего не мог бы найти в другом, что следовало бы исправить, то вдвоем им было бы ужасно скучно.
Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
Сексуальное ограничение идет рука об руку с определенной трусливостью и осторожностью, между тем, как бесстрашие и отвага связаны со свободным удовлетворением сексуальной потребности.
Невроз – это неспособность переносить неопределенность.
Воспитание должно искать свой путь между Сциллой полной свободы действий и Харибдой запрета.
Человек выздоравливает, давая волю своей сексуальности.
Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
Терпимое отношение к жизни остается первейшим долгом всех живых существ.
Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью, это значит, что он болен.
Неврозы являются карикатурами на великие социальные продукты искусства, религии и философии. Истерия представляет собой карикатуру на произведение искусства, невроз навязчивости – карикатуру на религию, паранойяльный бред – карикатурное искажение философской системы.
Если мы признаем как не допускающий исключений факт, что все живое умирает, возвращается в неорганическое, по причинам внутренним, то мы можем лишь сказать, что цель всякой жизни есть смерть, и, заходя еще дальше, что неживое существовало прежде живого. Наши инстинкты, эти сторожа жизни, первоначально были спутниками смерти.
Люди в общем и целом переживают свою современность как бы наивно, не отдавая должное ее глубинному содержанию.
Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, а в качестве замены приносят удовольствие. За это мы должны без сетований принимать, когда, вступая в противоречие с частью реальности, иллюзии разбиваются вдребезги.
Люди более моральны, чем они думают и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.
В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате (предпочтительно непредвиденного) удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей.
Эго не является хозяином в своем собственном доме.
Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.
Русская психика вознеслась до заключения, что грех явно необходим, чтобы испытать все блаженство милосердия божьего, и что в основе своей грех – дело богоугодное.
Судьба не принимает оправданий.
Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изворотливой неискренности и интеллектуальной некорректности.
Единственная цель жизнь – это сам процесс существования, т.е. вечная борьба за выживание.
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и – глупость.
Сновидения – это королевская дорога в бессознательное.
Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изворотливой неискренности и интеллектуальнои некорректности.
В наших сновидениях мы всегда одной ногой в детстве.
Быть абсолютно честным с самим собой – хорошее упражнение.
Намерение насильственно и одним ударом опрокинyть религию – несомненно, абсурдное предприятие. Прежде всего потому, что оно бесперспективно. Верующий не позволит отнять у себя свою веру ни доводами разума, ни запретами.
Признание проблемы – половина успеха в ее разрешении.
Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
Психика обширна, но о том не ведает.
Невроз представляет собой частичную победу над Эго, после того, как Эго не удалась попытка подавить сексуальность.
Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеемся над другими.
Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти.
Особенность душевного прошлого в том, что в отличие от исторического прошлого оно не растранжиривается потомками.
В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей.
Почему мы не влюбляемся каждый месяц в какого-то нового? Потому что при расставании нам пришлось бы лишаться частицы собственного сердца.
Остроумие – это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.
Религия - общечеловеческий навязчивый невроз
Настоящий мазохист всегда поставит щеку там, где у него есть перспектива получить удар.
Наука не иллюзия. Иллюзией была бы вера, будто мы еще откуда-то можем получить то, что она не способна нам дать.
Эго может обращаться с собой как с другими объектами, наблюдать за собой, критиковать себя и еще Бог знает что с собой делать.
В любовных отношениях нельзя щадить друг друга, так как это может привести лишь к отчуждению. Если есть трудности, их надо преодолевать.
Сновидение никогда не занимается пустяками; мы не допускаем, чтобы незначительное тревожило нас во сне. Внешне невинные сновидения оказываются небезобидными, если заняться их толкованием; если можно так выразиться, у них всегда есть камень за пазухой.
Тревога является фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза.
Сны - отражение реальности. Реальность - отражение снов.
Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы.
Программа стать счастливым, к которой нас принуждает принцип удовольствия, неисполнима, и все же мы не должны, нет, мы не можем – отказаться от стараний хоть как-нибудь ее исполнить. Счастье – в том умеренном смысле, в котором мы можем признать его возможность, – есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон.
Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира.
Каким смелым и самоуверенным становится тот, кто обретает убежденность, что его любят.
«Мы выбираем друг друга не случайно... Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании».
«Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри».
«У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому».
«Муж - почти всегда лишь заменитель любимого мужчины, а не сам этот мужчина».
«Любящий многих - знает женщин, любящий одну - познает любовь».
«Человек никогда ни от чего не отказывается, он просто одно удовольствие заменяет другим».
«Сексуальное удовлетворение - самое лучшее снотворное».
«Каким смелым и самоуверенным становится тот, кто обретает уверенность, что его любят».
«Иногда сигара - это просто сигара».
«Почему мы не влюбляемся каждый месяц в кого-то нового? Потому что при расставании нам пришлось бы лишаться частицы собственного сердца».
«В основе всех наших поступков лежат два мотива: желание стать великим и сексуальное влечение».
«В любовных отношениях нельзя щадить друг друга, так как это может привести лишь к отчуждению. Если есть трудности, их надо преодолевать».
«Женщина должна смягчать, а не ослаблять мужчину».
«Любовь - самый проверенный способ преодолеть чувство стыда».
«Мы стремимся в большей степени к тому, чтобы отвести от себя страдания, нежели к тому, чтобы получить удовольствие».
«Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может».
«Сама по себе любовь - как страдание, лишение - снижает чувство собственной значимости, но взаимная любовь, обладание любимым объектом снова его повышает».
«Только воплощение в жизнь мечты детства может принести счастье».
«Великим вопросом, на который не было дано ответа и на который я все еще не могу ответить, несмотря на мое тридцатилетнее исследование женской души, является вопрос: „Чего хочет женщина?»»
Австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа, невропатолог – Зигмунд Фрейд родился 6 мая 1856 г. в городке Фрейберге, находящемся недалеко от границы Пруссии и Польши.
Отец Фрейда был бедным торговцем шерстью, женился в третий раз на девушке Амалии, годящейся ему в дочери, которая год за годом рожала детей. Первенцем был Зигмунд, на него возлагали особые надежды, так как во время беременности предсказали, что сыну суждено стать великим человеком.
Когда Зигмунду исполнилось три года, семья перебралась в Вену. «Бедность и нищета, нищета и крайнее убожество», – так вспоминал Фрейд свое детство, а также учебу в лицее, успехи в языках, литературе, философии, похвалы учителей и ненависть сверстников, доводящих до слез.
Признавая способности Зигмунда, родители только ему одному из всех детей выделили отдельную комнату. И он не обманул надежд родителей – с блеском окончил школу.
Жажда славы была для Фрейда в какой-то мере компенсацией за удар, который он получил в возрасте двенадцати лет, когда пошатнулась его вера в силу и авторитет отца. Незнакомец на улице смахнул в грязь с головы отца новую меховую шапку и крикнул: «Еврей, убирайся с тротуара!» Отец сошел с тротуара и поднял шапку. Эта покорность и смирение глубоко задели Зигмунда.
После окончания школы, Фрейд поступил в Венский университет на медицинский факультет, так как для еврея выбор лежал между промышленностью и бизнесом, юриспруденцией и медициной. Первые были отброшены, учитывая интеллектуальный склад ума Фрейда.
С 1881 г. Фрейд работал в институте физиологии до 1882 г., где с упоением изучал половые органы угря. «Никто никогда еще не видел яичек угря». Это были не половые органы угря, а зачатки психоанализа.
До тридцати лет Фрейд оставался девственником, он боялся женщин. Это его смущало. В двадцать два года Фрейд для солидности отпустил бороду. Но его уверенность, что в жизни он прекрасно обойдется без женщин, была нарушена. Однажды Зигмунд был обрызган грязью проезжающей мимо коляской. Из экипажа выглянула милая женская головка. Фрейд замер на месте: на лице девушки было такое искреннее отчаяние, что он сразу позабыл о своем желании устроить скандал.
На следующий день принесли письмо от Марты Бейрнайс. У доктора просили прощения и приглашали на бал. Там к Зигмунду подошли две совершенно одинаковые девушки, и он не мог сказать, кто из них была в той карете. Это были две сестры – Марта и Мина.
В 1884 г. Фрейд торжественно отпраздновал помолвку с Мартой Бейрнайс, однако жених отложил свадьбу до момента, когда он разбогатеет. Ухаживания Фрейда были своеобразными. Они ссорились и мирились, Фрейд устраивал яростные сцены ревности, периоды кошмара сменялись счастливыми редкими месяцами согласия, но жениться без денег он не мог.
В 1884 г. появляется надежда разбогатеть. Фрейд привозит из Мерка малоизвестный алкалоид – кокаин – и надеется первым открыть его свойства. Считается, что до 1900 г., Фрейд переоценив свойства алкалоид, был кокоинозависм.
Фрейду нужны деньги. Выход один – частная практика. Появляются первые клиенты, присланные друзьями-врачами.
В сентябре 1986 г. Фрейд все же женился, правда, влез в долги. Женившись на Марте, Фрейд не забывал и о ее сестре. После одного из скандалов, вызванных приступом ревности жены, сорокалетний Фрейд клянется больше не встречаться с Миной. К тому времени у Фрейда, уже было пятеро детей. Дочь Анна пошла по стопам отца и стала известным психологом.
В 1895 г. Фрейд открыл метод свободной ассоциации. Свободная ассоциация, как выяснил Фрейд, подводила пациента к забытым событиям, которые он не только вспоминал, но и вновь проживал эмоционально. Именно этот процесс Зигмунд Фрейд и назвал «психоанализом», впервые употребив этот термин в 1896 г.
«Мне уже 44 года, – пишет он в письме своему другу, – и кто я? Старый неимущий еврей. Каждую субботу я погружаюсь в оргию карточных гаданий, а каждый второй вторник провожу с моими братьями-евреями».
Поворот к настоящей славе и большим деньгам произошел в 1902 г., когда император Франсуа-Жозеф I подписал официальный указ о присвоении Зигмунду Фрейду звания профессора-ассистента. Экзальтированные дамочки, попыхивающие папиросками и грезящие самоубийством – хлынули к нему рекой. Фрейд работал по 12-14 часов в день и был вынужден призвать на помощь двух молодых сподвижников, к ним вскоре присоединились и другие. За работу Фрейд брал много. Кроме того, время сеанса было ограничено до 45-50 минут.
После очередных наблюдений за пациентами, в 1905 г. была опубликована новая работа Фрейда «Три очерка по теории сексуальности». Его теоретические выводы относительно сексуальной природы человека стали известны под названием «теория либидо».
В 1921 г. Лондонский университет объявил о пяти великих ученых: физике Энштейне, каббалисте Бен-Баймониде, философе Спинозе, мистике Фило. Зигмунд Фрейд в этом списке был пятым.
Когда Австрию оккупировали нацисты, Фрейд не покинул Вену. Ему грозил Освенцим, но за него вступился буквально весь мир: особенно негодовали испанский король, которого он некогда лечил, и датская королева. Добиться депортации Фрейда из Австрии пробовал и президент США Франклин Рузвельт. Все решил звонок Бенито Муссолини, Фрейд лечил одного из его близких друзей.
Генрих Гиммлер предложил вариант выкупа. Одной из пациенток Фрейда, а затем верной ученицей была внучка Наполеона Мария Бонапарт. Она заявила: «Я заплачу за учителя любую сумму». Нацистский генерал назвал цену: два великолепных дворца княгини – почти все, что у нее было. «Слава Богу, фамилию деда вы у меня отнять не сможете», – с презрением сказала Мария Бонапарт, подписывая бумаги.
В Париже, куда привезли Зигмунда Фрейда, его встречали принц Георг и Мария Бонапарт. Под ноги Фрейду от ступенек вагона до «роллс-ройса» постелили ковровую дорожку из красного бархата, по которой некогда ступал дед Марии Наполеон, возвратившись в Париж после победы под Аустерлицем. Из глаз Фрейда потекли слезы. Погостив у Марии Бонапарт, он отправился в Англию.
В 1923 г. Фрейда оперировали по поводу рака ротовой полости. Ужасный протез и мучительные боли делают жизнь невыносимой. К болезни Фрейд относится стоически.
Свой конец он определил сам: 23 сентября 1939 г. лечащий врач Фрейда по его просьбе ввел ему смертельную дозу морфия. Умер Зигмунд Фрейд близ Лондона, Хэмпстед. В последний путь его провожали только сыновья.
После кончины Фрейда осталось 2300 семейных писем и 1500 писем, адресованных Мине. Говорят, они сенсационны, но, по завещанию Фрейда, их можно было обнародовать только после 2000 г.
