51 ° 13"13 "N 22 ° 36"00" E  /   / 51.220325; 22,60007 Другие имена KL и / или KZ Люблинское Известный Массовые убийства во время Холокоста Место нахождения Рядом Люблине , генерал - губернаторство (оккупированной немцами Польше) Управляется СС-Totenkopfverbände комендант Оригинальное использование Принудительный труд эксплуатационный 1 октября 1941 - 22 июля 1944 Воспитанники Евреи, поляки убитый Расчетное 78000 Освобожденный Советский Союз , 22 июля 1944

Майданек , или KL Люблин , была немецкая концентрация и лагерь построен и управляется СС на окраине города Люблина во время немецкой оккупации Польши в годы Второй мировой войны. Хотя изначально предназначено для принудительного труда , а не истребления , лагерь был использован, чтобы убивать человек в промышленных масштабах во время операции Рейнхарда , немецкого плана уничтожения всех евреев в их собственной Общем правительстве территории Польши. Лагерь, который действовал с 1 октября 1941 года до 22 июля 1944 года, было захвачен почти нетронутым, потому что быстрое продвижение советской Красной армии во время операции Багратиона помешало уничтожить большую часть своей инфраструктуры, а неумелый заместитель комендант лагеря Антон Тернс потерпел неудачу в своей задаче удаления изобличающих доказательств военных преступлений. Поэтому, Майданек стал первым концлагерем обнаружен войсками союзников. Также известен СС , как Konzentrationslager (KL) Люблин , Майданек остается лучшим сохранившимся нацистский концентрационный лагерь Холокоста .

В отличие от других подобных лагерей в оккупированной нацистами Польше, Майданек был не в отдаленной сельской местности вдали от населенных пунктов, но в пределах крупного города (см также: Nisko план , предшествующий формированию гетто). Близость привела лагерь будет называться Майданек («немного майдана») местным населением в 1941 году, потому что он был рядом с пригородом Majdan Татарского в Люблине. Нацистские документы первоначально назвал сайту военнопленного лагеря в Ваффен-СС в Люблине из - за того, как он был прооперирован и финансирование. Он был переименован Рейха Главного управления безопасности в Берлине как Konzentrationslager Люблине 9 апреля 1943 года, но местное польское название, как правило, до сих пор используется.

строительство

Konzentrationslager Люблин был создан в октябре 1941 года по приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера , пересылаемых в Глобочник вскоре после его визита в Люблине на 17-20 июля 1941 года в ходе первоначально успешного нападения Германии на советские позиции в восточной части Польши . Первоначальный план составлен Гиммлер был для лагеря, чтобы провести по крайней мере, 25000 пленным.

После большого числа советских военнопленных военнопленных , захваченных во время битвы за Киев , проектная мощность была впоследствии установлена на 50000 и строительство для этого многие стали на 1 октября 1941 года (как это было и в Аушвиц-Биркенау , который получил тот же порядок). В начале ноября, планы были расширены, чтобы позволить 125000 заключенных, а в декабре до 150,000. Она была увеличена в марте 1942 года, чтобы позволить 250000 советских военнопленных.

Строительство началось с 150 еврейскими подневольными рабочими из одного из Люблина лагерей Глобочника, к которым заключенным вернулись каждой ночью. Позже сотрудники включены 2000 красноармейцев военнопленных, которые должны были выживать в экстремальных условиях, в том числе спать в открытом. К середине ноября только 500 из них были еще живы, из которых по крайней мере, 30% были неспособны к дальнейшему труду. В середине декабря, бараки 20000 были готовы, когда тиф вспыхнула эпидемия, и к январю 1942 года все подневольные рабочие - военнопленные, а также польские евреи - были мертвы. Все работы не прекратились до марта 1942 года, когда новые заключенные прибыли. Хотя лагерь в конечном счете иметь возможность провести около 50 000 заключенных, это существенно не выйти за пределы этого размера.

В операции

Воздушная разведка фотография концлагере Майданек (24 июня 1944) из коллекции Майданек музея ; Нижняя половина: бараки под деконструкцией с видимыми дымовыми трубами все еще стоя и доски из древесины свалила вдоль дороги питания; в верхней половине, функционирующих бараки

В июле 1942 года Гиммлер посетил Белжец , Собибор и Треблинка ; три тайные лагеря уничтожения , построенные специально для нацистской Германии операции Reinhard предназначены для ликвидации польского еврейства . Эти лагеря начали работу в марте, мае и июле 1942 года, соответственно, как только « Окончательное решение » было принято решение. Впоследствии, Гиммлер издал приказ о депортации евреев в лагеря из пяти районов оккупированной Польши , составивших нацистскую Генерал - , будет завершено к концу 1942 года.

Майданек был сделан в вторичной сортировки и хранения депо в начале операции Reinhard, для имущества и ценностей, взятых из жертв на убийства центров в Белжец, Собибор и Треблинка. Однако из - за большое еврейское население на юго-востоке Польши, включая Краков , Lwów , Замостье и Варшаву , которые еще не были «обработаны», Майданек был отремонтирован в качестве успокоительного центра вокруг марта 1942. газообразования было выполнено в простом представлении других заключенные, без столько, сколько забор вокруг зданий. Другой популярный метод убийства расстрелянный в дружинах Trawnikis . Согласно музея Майданек , газовые камеры начали работу в сентябре 1942 г. Есть два одинаковых здания в Майданек, где Циклон-Б был использован. Казни проводились в бараке 41 с использованием кристаллического цианистого водорода выпущенного Циклоном B. Той же отравляющий газом гранула была использована для дезинфекции заключенные одежды в бараке 42.

В связи с острой необходимостью для иностранной рабочей силы в военной промышленности, еврейские рабочие из Польши первоначально были избавлены, и были (на некоторое время) либо держали в гетто, такие, как тот, в Варшаве (который стал концлагерем после варшавского гетто восстания), или отправлены в трудовые лагеря, такие как Майданек, где они работали в основном на Steyr-Daimler-Puch оружие / боеприпасов завод.

К середине октября 1942 г. лагерь состоялся 9,519 зарегистрированных заключенных, из которых 7468 (или 78,45%) были евреями, и еще 1,884 (19,79%) были нееврейских поляков. В августе 1943 года насчитывалось 16,206 заключенных в основном лагере, из которых 9105 (56,18%) были евреями и 3893 (24,02%) были нееврейских поляков. Контингенты меньшинства включены белорусы , украинцы , русские , немцы , австрийцы , словенцы , итальянцы , и французы и голландцы граждане. По данным официального Майданека Государственного музея, 300000 людей были узниками лагеря в тот или иной момент. Популяция заключенный в любой момент времени была значительно ниже.

С октября 1942 года, Майданек также был женские надзиратели. Эти эсэсовцы, которые прошли обучение в концлагере Равенсбрюк , включали осужденных военных преступников Эльза Ehrich , Гермина Ботчер-Брюкнер , Браунштайнер , Хильдегард Лашер , Rosy Зюсс (Süss) Элизабет Knoblich-Эрнст, Шарлотта Карла Майера-Woellert, и Гертруд Хейз (1942-1944).

Майданек изначально не имеют вспомогательных лагерей. Они были включены в начале осени 1943 года, когда остальные принудительные трудовые лагеря около Люблина включая Будзынь, Травники , Poniatowa , Красник, Пулавы, а также «взлетно - посадочной полосы», и Липовой концентрационные лагеря стали суб-лагеря Майданек.

С 1 сентября 1941 года по 28 мая 1942 года Альфонс Bentele возглавил администрацию в лагере. Алоис Kurz, SS Унтерштурмфюрер , был немецкий сотрудник в Майданек, Освенцим-Биркенау, а в Миттельбау-Дора. Он не был заряжен. С 18 июня 1943 года Фриц Риттербуш переехал в KL Люблина стать адъютант к коменданту.

Из-за близость лагеря Люблина, заключенные имели возможность общаться с внешним миром через письмо ввезенного из гражданских рабочих, которые вошли в лагерь. Многие из этих сохранившихся писем были переданы их адресатам в музей лагеря. В 2008 году музей провел специальную выставку, выбор этих букв.

С февраля 1943 года немцы позволили Польского Красного Креста и Совет Центрального благосостояния , чтобы принести в продукты питания в лагерь. Заключенные могут получать продуктовые пакеты, адресованные им по имени с помощью Польского Красного Креста. Майданек музей архивы документов 10,300 такие детализированные поставки.

Aktion Erntefest

Операция Рейнхард продолжались до начала ноября 1943 года, когда последние еврейские узники системы Майданек из вспомогательных лагерей из района Люблина в генерал - губернаторстве были убиты обстрелом дружин Травники мужчин во время операции «Праздник урожая». Что касается главного лагеря Майданек, самые отъявленные казни произошло 3 ноября 1943 года, когда 18,400 евреев были убиты в один день. На следующее утро, были найдены и расстреляны 25 евреев, которым удалось скрыться. В то же время, 611 других заключенных, 311 женщин и 300 мужчин, было приказано перебирать одежду мертвых и накройте захоронения окопы. Мужчины были позже назначены зондеркомандами 1005 , где они должны были выкопать то же тело для кремации. Эти люди потом сами казнены. 311 женщины были впоследствии отправлены в Освенцим , где они были загазованности. К концу операции «Праздник урожая» Майданек было всего 71 евреев покинули из общего числа 6,562 заключенных все еще живы.

Казни остальных заключенных продолжали в Майданеке в последующие месяцы. В период с декабря 1943 по март 1944 года, Майданек получил около 18 тысяч так называемых «инвалидов» , многие из которых, где впоследствии загазованности с Циклон Б . Исполнения по расстрелу продолжались, а также, с 600 расстрелян 21 января 1944 года, 180 выстрел на 23 января 1944 года, и 200 выстрел на 24 марта 1944 года.

Испытание адъютанта Карла Höcker показывает его виновность в массовых убийствах, совершенных в этом лагере. «С 3 мая 1989 года окружной суд в немецком городе Билефельд приговорил Höcker к четырем годам лишения свободы за участие в газовыделении заключенные смерти, в первую очередь польские евреи, в концентрационном лагере Майданек в Польше. Кемп запись показала, что в период с мая 1943 по май 1944 Höcker приобрел по крайней мере, 3,610 кг (7,960 фунтов) Циклон B ядовитых газов для использования в Майданеке из Гамбурга фирмы Tesch & Stabenow «. Кроме того, комендант Рудольф Гесс Освенцима писал в своих мемуарах, написанных в ожидании суда в Польше, что один метод убийства используется в Майданек (KZ Люблине) был Циклон-Б.

опорожнение

В конце июля 1944 года, когда советские войска стремительно приближаются Люблин, немцы спешно эвакуировали лагерь. Тем не менее, сотрудники были только удалось частично разрушив крематориев, прежде чем Советский красноармейцы войска прибыли на 24 июля 1944 года, то Майданек лучший сохранившийся лагерь Холокоста . Это был первый крупный концентрационный лагерь освобожден союзными войсками, и ужасами нашли там были широко опубликованы.

Хотя 1000 заключенных ранее были насильственно маршировали в Освенцим (из которых только половина прибыли в живых), Красная Армия все еще нашли тысячи заключенных, в основном военнопленные, до сих пор в лагере и достаточно доказательств массового убийства, которое произошло там.

количество жертв

Официальная оценка 78000 жертв, из тех 59000 евреев, была определена в 2005 году Томаш Кранц, директор исследовательского отдела Государственного музея Майданек, вычисленная после открытия Хёфле Телеграмма в 2000 году это число близко к одному в настоящее время указано на сайте музея. Общее число жертв было спорная темой исследования, начиная с исследованием судьи Здиславом Łukaszkiewicz в 1948 году, который аппроксимируется фигурой 360000 жертв. За ним последовали оценки около 235000 жертв по Чеслава Rajca (1992) из Майданека музея , который был упомянут в музее в течение многих лет. В настоящее время показатель считается «невероятно низкой» по Rajca, тем не менее, она была принята Музейного совета директоров «с некоторой осторожностью», в ожидании дальнейших исследований в число заключенных, которые не были введены в поезд Холокоста записей немецкого лагеря администрация. В настоящее время, Музей сообщает, что на основании новых исследований, около 150 000 заключенных прибыли в Майданек в течение 34 месяцев его существования. Из более чем 2.000.000 евреев, убитых в ходе операции Рейнхард , некоторые 60 000 евреев (56000 известных по имени) , были, безусловно, уничтожали в Майданеке, среди его почти 80 тысяч жертв приходится, в целом.

Сторожевые башни вдоль колючей проволоки, двойной забор по периметру лагеря Майданек

Советы изначально сильно завышена число смертей, утверждая, что на Нюрнбергском процессе в июле 1944 года, что не было меньше, чем 400000 еврейских жертв, и официальный советский граф был в 1,5 миллиона жертв разных национальностей, независимый канадский журналист Рэймонд Артур Дэвис, который был основано в Москве и денежное довольствие канадского еврейского конгресса посетил Майданек 28 августа 1944 г. на следующий день он послал телеграмму Saul Hayes , исполнительный директор канадского еврейского конгресса. Она гласит: «Я хочу [чтобы] подчеркнуть, что Майданек, где один миллион евреев и полмиллиона другие [были] убиты» и «Вы можете сказать Америке, что по крайней мере три миллиона [польский] евреи [были] убиты, из которых по крайней мере, треть были убиты в Майданеке», и хотя широко освещалось в этом случае, оценка никогда не была серьезно воспринята учеными.

В 1961 году Рауль Хильберг оценил число еврейских жертв в 50000. В 1992 году Чеслав Rajca дал свою оценку в 235000; она экспонировалась в музее лагеря. Исследование 2005 руководителем научного отдела в Майданек музее , историк Томаш Кранц указал, что было 79,000 жертвы, 59000 из которых были евреи.

Различия в оценках проистекают из различных методов, используемых для оценки и количества доказательств, имеющегося в распоряжении исследователей. Советские цифры полагались на самой грубой методике, также используется, чтобы сделать Освенцим оценку, предполагались, что число жертв более или менее соответствовало крематориям мощностей. Позже исследователи пытались взять гораздо больше доказательств того, во внимание, используя записи депортаций, одновременных переписей населения и отводили нацистские записи. 1961 оценки Хильберга, используя эти записи, выравнивает в тесном сотрудничестве с докладом Кранц в.

Хорошо сохранившиеся оригинальные печи во второй крематорий в Майданеке были построены в 1943 году Генрихом Кари. Они заменили печи принесенных в Майданек из концлагеря Заксенхаузен в 1942 году.

Майданек коменданты
название	Ранг	Обслуживание и примечания
Карл-Отто Коха	СС-Штандартенфюрер	Комендант лагеря с октября 1941 по август 1942 г. Выполненный в СС 5 апреля 1945 года за ограбление рейх еврейского золота и денег.
Макс Koegel	СС-штурмбаннфюрер	Комендант лагеря с августа 1942 по ноябрь 1942 года покончил с собой в союзной заключении в Германии в день после его ареста 27 июня 1946 года.
Флорштедт	СС-оберштурмфюрер	Комендант лагеря с ноября 1942 по октябрь 1943 г. Пробовал и выполняется SS 15 апреля 1945 года за кражу из рейха, чтобы стать богатым, так же, как Коха.
Martin Gottfried Weiss	СС-Оберштурмбаннфюрер	Комендант лагеря с 1 ноября 1943 года по 5 мая 1944 года Пробовал во время испытаний Дахау в ноябре 1945 года, повешенных на 29 мая 1946 года.
Либехеншель	СС-Оберштурмбаннфюрер	Комендант лагеря от 5 мая 1944 года по 22 июля 1944 г. Пробовал на суде Освенцима в Кракове , приговорен к смерти и повешен 28 января 1948 года.
Второй в команде, по всему, был СС оберштурмфюрер Антон (Энтони) Thernes . Пробовал на испытаниях Майданека в Люблине , признанных виновными в совершении преступлений против человечности, приговоренных к смертной казни через повешение и исполненных на 3 декабря 1944 года.

отава

После лагеря захвата, в августе 1944 года Советский Союз защищал территорию лагеря и созвал специальную польско-советскую комиссию для расследования и документирования преступлений против человечности, совершенной в Майданеке. Эта работа представляет собой один из первых попыток документируют нацистские преступления в Восточной Европе. Осенью 1944 года Государственный музей Майданек был основан на территории концентрационного лагеря Майданек. В 1947 году фактический лагерь стал памятник мартиролог по указу польского парламента . В том же году около 1300 м ³ поверхности почвы, смешанной с человеческим пеплом и обломками костей собирали и превратились в большой холм. Майданек получил статус национального музея в 1965 году.

Некоторые сотрудники нацистских лагерей были привлечены сразу после войны, а некоторые в течение десятилетий после этого. В ноябре и декабре 1944 года, четыре эсэсовца и два капо были помещены на суда; один покончил с собой, а остальные были повешены на 3 декабря 1944 г. Последний крупный, широко освещались обвинения 16 членов СС Майданека (

На окраине польского города Люблин находится , музей на месте гитлеровского концентрационного лагеря. Майданек функционировал во время оккупации Польши Германией с октября 1941 г. по июль 1944 г. С октября 1942 года, в одной из секций начал действовать лагерь для женщин. Хотя проект никогда не предпологал создания в лагеря для детей, здесь содержались и дети – еврейские, белорусские и польские.

Немецкий концентрационный лагерь в Люблине , в народе называемый , был создан по приказу Генриха Гиммлера. Посещая Люблин в июле 1941 года, он поручил руководителю СС и полиции в Люблине Одило Глобочнику построить лагерь для 25-50 тысяч заключенных, которые должны были трудится на благо рейха». Лагерь должен был быть резервуаром свободной рабочей силы для реализации планов по созданию Германской империи на Востоке.

Осмотр экспозиции музея начинается с Памятника борьбы и мученичества по проекту Виктора Толкина, который был воздвигнут у входа на территорию лагеря в 1969 году. С этого места видно, какую огромную территорию занимал этот лагерь смерти. Лагерь имел площадь 270 гектаров (около 90 гектаров используются ныне как территория музея).

Лагерь был основан для изоляции и уничтожения тех, кого немцы считали врагами Третьего рейха. (официально нем. KL Lublin) – второй по величине гитлеровский концентрационный лагерь в Европе после Освенцима (Konzentrationslager Auschwitz-Birkenau) .

Территория концентрационного лагеря была разделена на пять секций (полей), одна из них предназначалась для женщин. Имелось множество построек: 22 барака для заключённых, каждый вместимостью около 200 заключенных, 2 административных барака, 227 заводских и производственных мастерских.

Для размещения заключенных были сколочены приитивные деревянные бараки, сделанные самими заключенными. В лагере не хватало элементарной санитарии, жилые бараки, как правило, были переполнены, остро нехватало воды, пищи, одежды и медикаментов. Эти условия жизни заключенных приводили к повышенной смертности.

Поля для заключенных были окружены двойной колючей проволокой, по которой проходил ток высокого напряжения. Вдоль проволоки размещались сторожевые вышки.

Вдоль этой ограды мы пошли к мавзолею.

Купол, который расположен рядом с кремоторием, укрывает большой холм из праха уничтоженных заключенных. Весной 1947 года землю смешанную с прахом погибших, которую нацисты планировали использовать для оплодотворения полей, свезли из разных мест лагеря в один курган. В течение нескольких месяцев было собрано около 1300 м³ земли. В шестидесятых годах над курганом был возведен мавзлей.

Надпись на мовзолее гласит: «Наша судьба для вас предостережение». Цитата из стихотворения польского поэта Францишека Фениковского (Franciszek Fenikowski ).

По современным официальным данным через прошло 300 000 заключённых, из них 40 % - евреи, 35 % - поляки, значительное число также составляли русские, украинцы и белорусы (главным образом, советские военнопленные); уничтожено около 80 000 человек (75 % - евреи). Советская историография даёт другие цифры - 1 500 000 заключённых и 360 000 жертв (данные, озвученнае комиссией в 1946 году). Поскольку в Майданеке номера заключенных использовались повторно, а не присваивались лишь одному узнику, то есть номер погибшего передавался вновь прибывшему, возникли трудности при подсчете жертв лагеря. О количестве жертв Майданека ученые до сих пор спорят.

Рядом с мавзолеем здание крематория.

С первых минут, пребывание заключенных неизбежно сопровождалось голодом, страхом, угнетение непосильным трудом и болезнями. За любые проступки узников, даже воображаемые незамедлительно назначалось суровое наказание. Заключенных расстреливали и умервщляли в газовых камерах. По последним данным, из 150 тысяч заключенных Майданека, погибли почти 80 000 человек, в том числе около 60 000 евреев. Чтобы скрыть следы на месте преступления, трупы жертв были сожжены на кострах или в крематории.

Гитлеровцам не удалось при отступлении уничтожить лагерь. Они успели только сжечь здание крематория, но печи сохранились. Уцелел стол, на котором палачи раздевали и рубили жертвы.

Функционирование концентрационного лагеря Люблин закончилось 23 июля 1944 года, когда в город вошла Красная Армия. На сайте музея говорится, что некоторое время спустя на территори НКВД содержало узников из арестованых членов польского подпольного сопротивления и плененных немецких солдат.

Идея увековечить память о жертвах концлагеря Майданек возникла задолго до основания нынешнего музея. В 1943 году группа заключенных по приказу начальника лагеря Капса возвела колонну с тремя птицами на вершине для того, чтобы украсить лагерь. Заключенные тайно положили под нее контейнер с прахом из крематория. Эта колонка лагерь стоит и сегодня посреди черных бараков (колонна трех орлов).

Барак № 62. С 2008 года выставочные экспозиции Государственного музея в Майданеке были сушественно расширены. Также были проведены работы по консервации и восстановлению исторических зданий (бараков). В одном из бараков экспонируется выставка «Пленники Майданека». Здесь можно услышать в записи воспоминания о лагере заключенных – жертв нацистских преследований и геноцида. Их индивидуальные судьбы составляют историю концлагеря в Люблине . Здесь хранятся некоторые личные вещи заключенных, фотографии и документы, связанные с деятельносьтью лагеря.

Банки, в которых хранился «Циклон Б» - пестицид на основе синильной кислоты, известный прежде всего использованием для массового уничтожения людей в газовых камерах лагерей смерти:

В соседних бараках можно увидеть еще несколько инсталяций, рассказывающих об ужасных событиях как на территории лагеря, так и о истории функционирования всей системы немецких лагерей на территории Европы.

Обувь жертв Майданека. Огромный склад доверху заполнен обувью, раздавленной, смятой, спрессованной в кучи. Тут тысячи башмаков, сапог, туфель. Страшно смотреть на эту груду мертвой обуви. Все это носили люди.

В бараке №47 организована инсталяция «Храм – место памяти о неизвестных жертвах» (Shrine – Miejsce Pamięci Bezimiennej Ofiary ). Проект Тадеуша Мысловского (Tadeusz Mysłowski) показывает символическую композицию (50 шаров, изготовленных из колючей проволоки, книга памяти жертв из 50 стран). В темноте барака звучит музыкальная оратория Збигнева Баргельского, фрагменты воспоминаний заключенных и молитвы поляков, евреев, русских, цыган.

Камера дезинфекции, и по совместительству газовая камера.

Посещение Государственного музея в доступно для посетителей только в рабочее время.

Территория и музей под открытым небом: с апреля по октябрь – 9.00-18.00 , с ноября по март – 9.00-16.00 .

Барак № 62 и центр услуг для посетителей (литература и переводчики): с апреля по октябрь – 9.00-17.00 , с ноября по март – 9.00-16.00 .

Майданек , также называемый Люблин-Майданек , нацистский немецкий концлагерь и лагерь смерти на юго-восточной окраине города Люблин, Польша. Второй по величине концентрационный лагерь в Европе, после .

Концентрационный Лагерь Майданек, Люблин, Польша.

В октябре 1941 года он принял своих первых заключенных – советских военнопленных, практически все из которых умерли от голода и невыносимых условий содержания. Вскоре лагерь стал центром содержания евреев поступавших из Чехии, Польши, Нидерландов и Греции.

Место смерти

Как и Освенцим, Майданек был не только лагерем смерти, но и лагерем для заключенных и рабочим лагерем. Постройкой лагеря занимались около 2 тысяч советских военнопленных. Было построено семь газовых камер, 22 барака, две деревянные виселицы и примерно 227 производственных сооружений. В сентябре 1943 года достроили большой крематорий с пятью печами.

Крематорий

Территория, на которой размещались узники, была поделена на 6 зон, одна из зон была отведена под заключенных женщин. Поля для заключенных были окружены двойной оградой с колючей проволокой, по которой проходил ток высокого напряжения. Вдоль проволоки размещались сторожевые вышки.

Между казармами и проводами был создан пояс шириной в несколько метров, называемый «зоной смерти». Этот участок был усыпан белым известняковым гравием и ярко освещался ночью. Вход заключенного в зону смерти был под угрозой расстрела. Часто, отчаявшись, люди сами шли под пули, лишь бы закончить свои мучения.

Условия в лагере

Заключенные жили в примитивных деревянных казармах размером 40 х 9,6 м, рассчитанных примерно на 250 человек. Из-за плотности на одной койке спали по 2-3 человека. Санитарной инфраструктуры практически не было – казармы были лишены канализации. А две маленькие печи, в зимнее время не могли нагреть весь объем воздуха.

Фото казармы изнутри

Пищевые рационы были малы. Завтрак состоял из чашки кофе, обед – из литра водянистого супа, а ужин – из чашки чая и 15 грамм хлеба с опилками.

В результате голода, истощения тяжелых работ, грязи, неудовлетворительных санитарных условий и простуды среди узников распространялись такие заболевания, как тиф, диарея, авитаминоз, цинга, флегмона, дифтерия и ветряная оспа. Все это приводило к большому уровню смертности. Больных расстреливали или убивали в газовых камерах. Тела сжигали.

Вот в таких печах СС сжигали трупы.

В феврале 1942 года в Майданке была создана больница. Это было учреждение, лишенное больничного оборудования, без лекарств, и находящиеся там пациенты не обеспечивались едой и питьем.

Заключенных заставляли выполнять тяжелую работу. Они работали над развитием лагеря, в лагерных мастерских и фермах, на кухне, на службе в крематории и захоронении трупов. Рабочий день длился с раннего утра до вечера, темп работы был смертельным. Во время работ люди часто гибли от усталости и изнеможения. Любой отдых был запрещен.

Памятник Борьбе и Мученичеству

Число жертв

За почти четыре года существования через Майданек прошло около 500 000 человек из 28 стран и 54 национальностей. По самым скромным оценкам, там погибло около 360 000 человек. Из них 60 процентов умерли от голода, пыток или болезней, 40 процентов были расстреляны или убиты в газовых камерах.

Лагерь смерти Майданек прекратил свое существование 23 июля 1944 года в результате наступления советских войск. Немцы поспешно покинули город и сожгли документы, несколько зданий и большие крематории. Газовые камеры и многие из казарм заключенных остались нетронутыми.

В настоящее время на территории концлагеря в 90 гектаров действует мемориальный музей.

Для военнопленных на 25-50 тыс. человек, которые будут работать над постройкой зданий для СС и полиции. После захвата большого числа военнопленных под Киевом в марте 1942 лагерь предполагалось увеличить до 250 тыс. человек, но из-за неудач на восточном фронте этим планам не суждено было сбыться. В марте 1942 года в Майданек начались массовые депортации Евреев из Польши и Словакии.

В 1939 году на территории Польши проживало около 3,5 млн. евреев (около 10% населения). До войны это большая диаспора в Европе. Для примера, сейчас в США насчитывается 6,5 млн, а в Израиле 5,8 млн. евреев. Во время войны польская диаспора была полностью уничтожена, по переписи населения 2002 года в Польше сейчас проживет около 1-2 тыс. евреев. Превоcходство арийской расы. Расовая гигиена . Под этим предлогом уничтожались представители национальных и социальных групп.

Лагерь занимал 270 гектаров, из которых под музей используется только 90. По последним данным через лагерь прошло около 150 тыс. человек, 80 тыс. из которых погибло, 60 тыс. из них евреи. Только шестая часть заключенных были советские военнопленные, большинство из которых раненые. В Майданеке был большой блок для раненых и больных.

Сейчас на территории лагеря действует музей, созданный в ноябре 1944 года.

"Приемный барак".

Газовая камера.

Баллоны с газом. Первоначально для умерщвления использовался угарный газ, затем - "Циклон Б"

Карта лагерей и тюрем в районе Люблина.

Барак с экспозицией.

Фашисты поставили уничтожение людей на промышленную основу. Никаких отходов. Ботинки использовались вторично.

Жилой барак.

Детский барак. В лагере содержались дети и женщины.

Колонна "Три орла" (немцев заключенные убеждали, что это три голубя), созданная в 1943 году заключенными лагеря.

Лагерь делился на блоки, между которыми была колючая проволока под напряжением.

Мавзолей.

В нем храниться пепел кремированных в лагере людей.

Крематорий.

Через концентрационные лагеря во время Второй мировой войны прошли миллионы людей. Они организовывались как Германией, так и СССР. В них попадало, как гражданское население с оккупированных или освобожденных территорий, так и захваченные в плен военные. Обе страны использовали пленных в народном хозяйстве и не сильно заботились об их здоровье и питании. Из 5,2 - 5,75 млн. советских военнопленных (к военнопленным в Германии относили в том числе и захваченных парт. работников и ветеранов) в германских лагерях выжило 1,8 млн., часть из них в последствии попало в ГУЛАГ. Военнопленные до 1965 года вообще не считались ветеранами войны.

Через советские лагеря для военнопленных армии Германии и ее союзников прошло 2,7 млн., по данным российских источников умерло в заключении 13%, по данным зарубежных источников каждый третий. Кто прав, сейчас сказать сложно, но в плен после Сталинградской битвы по различным данным, попало от 90 до 110 тыс. солдат немецкой армии и ее союзников, из них в германию после войны вернулось только 5 тыс. человек.

Родился в 1937 г. (по паспорту в 1939 г.) в деревне Хотоля на Витебщине. Весной 1943 г. был угнан немцами вместе с матерью в концлагерь Майданек. Освобожден Красной Армией 30 апреля 1945 г. Сейчас живет в подмосковной Балашихе. Инженер-экономист. Закончил Ленинградский инженерно-экономи­ческий институт.

В Управлении КГБ РБ по Витебской области хранятся материалы о репатриации из-за границы (1945 г.) Петро­вой Анны Ивановны, 1918 г. р., уроженки д. Брыли Суражского района Витебской области: «Проживая на оккупированной немцами территории, в д. Хотоля Суражского района, Петрова А. И. с сыном Александром в принудительном порядке в мае 1943 г. была вывезена в концлагерь г. Люблина, в 1944 г. (месяц не ука­зан) вывезена в концлагеря г. Равенсбрюк, Ноенбранденбург. Освобождена частями Красной Армии 30 апреля 1945 г.».

Была весна 1943 г. Было тихо. Только что прошел дождь. К нам в дом пришли два полицая, одетых в черную форму с белыми повязками на рукавах. Они приказали нам идти с ними. Ничего с собой брать не разрешили. Сказали, что нас только зарегист­рируют и отпустят. Взять с собой можно было документы. Мне передалось волнение, мгновенно охватившее взрослых. Все чув­ствовали - вот он первый шаг к нашей гибели. Никто полицаям не верил. Они были с оружием. Малейшая зацепка - и с нами будет другой разговор.

Бабушка Лиза сказала: «Надо идти». Мы собрались и пошли по мокрой песчаной дороге. Чувствовали свою беспомощность перед этими вооруженными людьми. Я плакал. Полицай взял меня на руки и отдал свою фуражку, чтобы успокоить меня. Он хорошо знал, что нас ведут туда, откуда не выходят,- в фашистский лагерь уничтожения.

Нас собрали на сборном пункте Тарасенки. Хорошо помню - кормили нас гнилой баландой. Людей было много. К нам подошел немец с автоматом, в наброшенной на военную форму шубе. Он приказал тете Нине - дочери бабушки - следовать за ним. Тетя Нина была молодая. Впоследствии я узнал - молодых сразу заста­вляли работать - рыть для немцев траншеи.

Я все это время был с бабушкой, мама болела тифом. К Тарасенкам ее вели родные отца. Они помогали ей и скрывали от взглядов фашистов. Всем было известно, что при малейшем подо­зрении на болезнь немцы расстреливали. С больными они не возились - им были нужны здоровые рабы.

Со сборного пункта Тарасенки нас доставили на железнодо­рожный вокзал Витебска. Разместились в железнодорожном вок­зале. Ночью началась бомбежка. Очевидно, наши самолеты били по фашистским скоплениям. Бабушка меня успокаивала, говори­ла, что это весенний гром и он скоро пройдет.

Утром нас погрузили в вагоны и повезли по направлению к Германии. Охраняли нас конвоиры. Одежда на них была военная немецкая, но говорили они на русском языке. Возможно, это были предатели - власовцы.

Прибыли в город Люблин (завоеванная Германией территория Польши). Перед нами фашистский лагерь уничтожения Майданек. Нас рассортировали. Стариков отдельно, женщин и детей отдель­но. Построили в колонну и погнали в баню. Вокруг много немцев, овчарки. Помню, как мы стояли в колонне, впереди была седая пожилая женщина. Она что-то сказала против немцев. Так ее прямо у нас на глазах начали бить палками по спине. Били до тех пор, пока у нее не хлынула кровь из горла и она упала, вся обмякнув.

Мыли нас под душем. Было большое скопление людей. Везде шмыгали одетые в немецкую форму женщины. Немцы спешили. Маму мою и тетю Фрузу одели в полосатую одежду - одежду немецких рабов. Нас, детей и бабушку, одели в гражданскую одежду. Я спросил у бабушки: «Откуда эта одежда?» Бабушка ответила, что эта одежда осталась от загубленных и сожженных здесь людей. Она сказала: «Смотри, внучек, и, если останешься живым, запоминай, как нас здесь будут убивать; ведь отсюда не выходят». Хорошо было известно, что Гитлер приказал уничтожить славян на 50%, оставшиеся будут германскими рабами. Лагеря уничтожения служили для этой цели.

Все последующее время я старался увидеть, понять и запом­нить, каким образом нас будут уничтожать немцы.

Нас, детей и женщин, погнали дальше, через проходную лагеря смерти. Помню проходную с фашистами и собаками. Около про­ходной - чистота, растут маргаритки. Далеко просматривается территория лагеря. Многорядная колючая проволока - огражде­ние под электрическим током. Частые вышки с фашистами и пулеметами. Справа и слева стоят ряды больших деревянных бараков. Нас с бабушкой, мамой и тетей Фрузой разместили в одном из бараков. Помню двухъярусные деревянные нары. Соломенные матрасы, соломенные подушки. Вместо обычных наволочек - бу­мажные сетчатые, через которые пролезала солома и колола голову, а солома от матраса колола все тело. Дали очень легкие, холодные одеяла. Маленькая железная печка была не в состоя­нии прогреть весь большой барак с его многочисленными щелями. И под тонкими, холодными одеялами по ночам нельзя было укрыться от ветра, гуляющего по бараку. Люди замерзали. Некоторые утром и не просыпались, умирали от холода. Один из методов немцев — уничтожать холодом. Прикрыться ночью чем-либо из одежды было бесполезно, так как одежда наша была легкой, а на ногах — деревянные колодки.

Утром нас всех поднимали на аппель в 6 часов утра. Немцы с собаками строили, проверяли и гнали нас на «завтрак», а затем мою маму, тетю Фрузу и других женщин гнали за колючую проволоку работать на полях. Работали они от темна до темна под контролем немцев с собаками. На работе их били, подгоняли, травили собаками, не разрешали брать овощи с грядки для себя или с собой.

При возвращении женщин тщательно проверяли на проходной. Помогали при этом немецкие овчарки. Помню, как у одной жен­щины нашли картошку. Эта картошка покатилась по земле. Жен­щину били палками по спине, пока она не упала. Ее бросили в автомашину, которая отвозила мертвых и полуживых истощен­ных людей для сжигания в крематорий.

Работали женщины по 18 часов в сутки без выходных, предельно напрягая свои физические возможности. Загнать людей на работе до смерти - это метод уничтожения людей в лагере Майданек.

Утром нас кормили гнилой баландой. В обед - опять гнилая баланда, вечером - гнилая баланда. Так кормили сегодня, завтра, неделю, месяц, полгода. От такой пищи люди слабели. Совсем истощенных людей помещали в барак - «лазарет», и оттуда уже никто не возвращался.

Помню, как из одного барака выносили мертвых и полуживых, совершенно истощенных людей и бросали на тележку, некоторые из этих людей еще двигались, но их уже посыпали хлоркой, чтобы затем отвезти в крематорий. Немцы убивали нас голодом.

Помню своего троюродного брата Мишу, сына тети Тани, до­веденного до такой степени истощения, что, когда давали ему баланду, она, не усваиваясь организмом, тут же выливалась у него через задний проход. Однажды, примерно через полгода, дали нам по маленькому кусочку конской колбасы. Тетя Таня, чтобы спасти Мишу, отдала ему всю колбасу, которую дали ей на всю ее семью. Но ее дочь Лида вырвала эту колбасу у Миши и съела. Тетя Таня плакала. Она не знала, как еще помочь Мише. Скоро Миша умер. Умерла и мать тети Тани.

Моя мама, чтобы я не умер, старалась принести что-либо с поля, хотя это было смертельно опасно. Маме удалось это только один раз - она принесла мне сурепку. Чтобы я не умер, мама просила меня, чтобы я бегал в другой барак, где были заключенные поляки, и просил у них еду. Я бегал к ним. Поляки иногда получали посылки.

Когда нас кормили в нашем бараке, давали гнилую баланду - то все миски из-под еды были покрыты толстым слоем человечес­кой слюны — дети по нескольку раз вылизывали эти миски.

Однажды, когда я был рядом с колючей проволокой, мимо проезжали польские рабочие на велосипедах. Один из них остано­вился и бросил мне пшеничную плюшку с маком. Так и остался в моей памяти аппетитный вкус этой булки.

Окружавшие меня взрослые очень волновались за нашего дедушку Петю, находившегося в соседнем лагере. Нас разделяла колючая проволока под током и вышки с немцами и пулеметами. Бабушка часто брала меня за руку, и мы шли к колючей проволоке смотреть на лагерь, где были дедушка Петя и отец тети Тани. Это был лагерь для стариков.

Днем дедушка Петя был на работе. Они работали с киркой - добывали известняк. Вечером их пригоняли. Мы видели, как их выстраивали в колонну и по очереди заставляли ложиться на стол. Их били палками. Затем их заставляли бежать большое расстоя­ние. Тех, кто во время бега падал, фашисты пристреливали на месте. И так каждый вечер. За что их били, в чем они провини­лись- мы не знали.

Сначала мы с бабушкой видели дедушку Петю и отца тети Тани. Затем мы их перестали видеть в этих экзекуциях. Позже мы узнали, что их забили палками и сожгли в крематории.

Сейчас известно, что земля вокруг лагеря Майданек покрыта толстым слоем человеческого пепла.

Немцы были очень чистоплотны — у всех, кто был в лагере, не было ни одной вши. Немцы аккуратно в газовых камерах прогазовывали нашу одежду для профилактики.

Немцы любили и чистоту и порядок. Вокруг лагеря цвели маргаритки. И точно так же - чистенько и аккуратно - немцы уничтожали нас.

А жизнь за проволокой продолжалась. По шоссе, видимому из лагеря, часто проходили колонны немцев. Слышались их бодрые, веселые песни.

В лагере немцы жестоко распоряжались жизнями людей. По­мню, однажды привезли много людей еврейской национальности.

Евреев не заставляли работать. Евреи иногда парочками прогули­вались по территории лагеря. Их нормально кормили. Но через некоторое время к евреям подъехало много автомашин с воору­женными немцами и с собаками. Немцы стали отбирать у евреев детей, якобы в баню. Но родителей трудно обмануть. Они знали, что детей берут, для того чтобы живыми сжечь в крематории. Над лагерем был громкий крик и плач. Слышались выстрелы, лай собак. До сих пор сердце разрывается от полной нашей беспомощ­ности и беззащитности. Не выходит из памяти у меня эта картина. Многих еврейских матерей отливали водой - они падали в об­морок. Немцы увезли детей, и над лагерем затем долгое время стоял тяжелый запах сожженных волос, костей, человеческого тела. Детей сожгли заживо.

Через некоторое время эти же машины, также с вооружен­ными немцами и с собаками, приехали и стали забирать взрослых евреев. Сказывался опыт извергов-фашистов по уничтожению лю­дей. На этот раз такого крика уже не было. Взрослых евреев было легче грузить в машины. После убийства детей у родителей была подорвана психика и они шли вслед за своими погибшими детьми не сопротивляясь. Этих евреев также сожгли живьем. Опять об­лако тяжелого запаха сожженного человеческого тела долго стояло над лагерем.

Помню, как немцы стали отделять нас, детей, от наших матерей в отдельный барак. До сих пор стоят у меня в глазах истощенные детские худенькие тельца в этом отдельном бараке. У некоторых детишек от крайнего истощения вываливалась прямая кишка, и блоковые постоянно вправляли этим несчастным прямую кишку на место. Они умирали часто - эти мальчики и девочки.

Однажды моя мама каким-то чудом пробралась ко мне в ба­рак. Она увидела, что у меня старые, очень поношенные, рваные ботинки, и взяла свободные - ничейные,- но еще хорошие и дала их мне. Блоковая это заметила. Она прямо на моих глазах начала хлестать резиновым хлыстом мою маму по лицу и по телу. Брыз­нула кровь. Так и остались у меня в памяти эти ботинки, забрыз­ганные кровью моей мамы. Ее, всю окровавленную и в слезах, блоковая вышвырнула из барака.

По лагерю поползли слухи о приближении линии фронта, и что некоторых будут угонять из лагеря дальше - в глубь Германии. Моя мама узнала, что и ее будут угонять тоже. В лагере она познакомилась с заключенной полькой Иреной, которую должны были освободить. Мама просила Ирену, чтобы та усыновила меня и взяла с собой, когда ее выпустят на волю. У мамы не было уверенности в том, что она останется живой. Ирена познакомилась со мной, подарила мне хорошие ботиночки и красивые брючки. Она подкармливала меня и ждала, когда нас вместе выпустят на волю. Но у меня не было никаких сил, чтобы разлучиться с мамой. Я хотел быть только с ней.

Пришло время - Ирену выпускают на свободу, а я остаюсь со своей мамой. Но наше с ней расставание приближалось. Мама об этом знала. Она подарила мне желтый платочек - цвет разлуки - и показала мне свой такой же желтый платочек. Мама сказала, что, когда ее будут угонять, она будет махать мне своим платочком, а я должен буду махать ей своим. Это мама придумала для того, чтобы мы дольше видели друг друга. Она была уверена, что мы расстаемся навеки. И день расставания наступил. Было много немцев, немок, собак. В полосатой одежде мама стояла в отправляемой колонне. Я стоял с тетей Фрузой. Колонну с мамой погнали.

Вот мама уже в проходной, вот - на шоссе за проходной - уходит мама.

Я все вижу - она машет мне своим желтым платочком. Сердце мое разрывалось. Я кричал на весь лагерь Майданек. Чтобы как-то успокоить меня, молодая немка в военной форме взяла меня на руки и начала успокаивать. Я продолжал кричать. Я бил ее маленькими, детскими своими ножками. Немка жалела меня и только гладила своей рукой по моей голове. Конечно, дрогнет сердце у любой женщины, будь то и немка.

Колонна с мамой ушла. Все стали расходиться. Тетя Фруза взяла меня за руку и увела в опустевший барак. Она обула меня в хорошие сапоги и всячески успокаивала.

Шло время, и начали увозить из лагеря и нас, детей. С нами как воспитательницу немцы взяли тетю Таню. С тетей Таней были и ее дети, я и мой двоюродный брат Яша, сын тети Фрузы. Нас погру­зили в вагоны, и мы поехали. Проезжали разбитую Варшаву.

Привезли в город Лодзь, в детский концлагерь. Территория концлагеря окружена колючей проволокой под током. Здесь так­же вышки с охраной, охрана на проходной. Поместили нас в боль­шом многоэтажном кирпичном здании. Там были металлические винтовые лестницы, многоярусные нары. Одели нас в серую одеж­ду. Кормили так, чтобы только не умерли,- очень скромно. На первом этаже здания было простейшее механическое слесарное оборудование: наковальни, напильники и прочее. Нас приобщали к труду, готовили рабов для Германии.

Ясно было, что за людей нас здесь не считали. Рядом с нашим концлагерем был большой зверинец, где выращивались различ­ные животные: лисы, ондатры - для одежды немцев. По нашим умственным способностям немцы ставили нас на один уровень со зверями.

Немцы очень следили за чистотой. Часто мыли нас в бане. Иногда водили на прогулку в окрестности города Лодзи, чтобы мы не были дохлыми. Ведь в дальнейшем мы должны были выпол­нять тяжелую физическую работу для Германии.

Помню, как я ловил кузнечиков на окраине города в зеленой траве. Как это было радостно, выйдя из-за колючей проволоки. Иногда колонной нас проводили по улицам. Как жадно я смотрел на спелые вишни в садах окрестных домиков! Находившиеся с на­ми русские воспитатели рассказывали нам произведения русских писателей.

Шло время. Люди нашего лагеря чувствовали приближение линии фронта. Помню, я часто сидел на подоконнике четвертого этажа нашего здания вместе с другими ребятами. Мы видели бесконечное движение автомашин с немцами с востока на запад. Немцы отступали. Иногда их автомашины останавливались, и нем­цы в белых халатах выскакивали из машин и бегали, похлопывая друг друга, - грелись. Затем машины вновь уходили. Мы радова­лись, чувствовали приближение освобождения. Наконец, стали слышны звуки разрывов снарядов.

Наступила зима 1945 г. Узники концлагеря очень хотели, чтобы освобождение произошло внезапно и быстро. Иначе фашисты нас успеют расстрелять. Однажды мощная канонада продолжалась всю ночь. А когда наступило утро - вокруг нашего концлагеря стояли рядами советские танки, автомашины с советскими сол­датами. Это были части Советской Армии под командованием Г. К. Жукова. Советской Армией нам была дана жизнь.

Помню, как, в окружении охраны, Г.К. Жуков разговаривал со взрослыми нашими воспитателями. Говорили, что Жуков написал донесение И. В. Сталину, что в г. Лодзи обнаружен детский конц­лагерь, и Георгий Константинович просил Сталина срочно выслать по этому адресу транспорт, людей, врачей для отправки детей на Родину.

Я подошел к танку и заговорил с танкистом. Танкист обрадовал­ся, когда услышал русскую речь от мальчика. Это был совсем еще молодой танкист. Где-то дома ждал его, возможно, такой же маленький мальчик, его брат. Это было не холодно-враждебное отношение солдата-немца, а родное отношение русского солдата. Он накормил меня тушенкой, посадил в машину, показал приборы.

Прошло некоторое время. Был теплый весенний день 1945 г. К нашему большому кирпичному дому бывшего концлагеря подъ­ехало много автобусов. Нас погрузили для отправки на Родину. Было родное отношение русских с русскими. Нет окриков, ударов палок, собак. Родные русские лица, военные. С нами была тетя Таня. Затем на железнодорожной станции мы пересели на поезд, следовавший на Родину. Все мы были слабые после концлагеря. Тетя Таня также была слаба, и у нее недоставало сил смотреть за нами. Когда поезд проходил через Киев, мы с двоюродным братом Яшей отстали от поезда на остановке, заглядевшись на садивших­ся в автобус наших мальчиков и девочек, которых некому было довезти до дома. Тетя Таня уехала домой, в Хатолю, без нас.

Нас с Яшей посадили.в автобус в Киеве, как детей, отставших от поезда. Привезли в детприемник, но не в тот, в котором разместили знакомых наших ребят, а на которых смотрели мы с Яшей, когда отстали от поезда. Нам с Яшей было одиноко среди незнакомых ребят. Мы тосковали и просили, чтобы нас перевели к своим знакомым ребятам. Скоро нас перевели. Мы встретились, и стало немного веселее. Это был детприемник города Киева для детей, привезенных из Германии.

Воспитатели были и русские, и украинцы. Они относились к нам как к родным. Каждый из них знал, что такое фашистские лагеря смерти. Они знали о наших мучениях. Все мы были ослаблены и истощены. Нас кормили регулярно и без ограничений. Одевали хорошо и тепло. Каждый спал на отдельной кроватке. Регулярно мы занимались физическими упражнениями. Водили на прогулки в окрестности города Киева и кормили даже там. С нами занима­лись лучшие педагоги. Помню, как мы разучивали русские народ­ные песни. Вокруг в помещении висели портреты советских пол­ководцев. Висел здесь и портрет маршала Георгия Константинови­ча Жукова.

Рядом с нами был военный госпиталь. Мы часто общались с ранеными бойцами, слышали от них военные рассказы. Нас водили на кладбище, где часто хоронили военных, умерших от ран.

Время шло. Мы несколько окрепли и повзрослели. И вот одна­жды к нам с Яшей подбежала девочка из нашего отряда и сказала Яше, что к нему приехал его отец. Мы с Яшей побежали навстречу. Но это оказался не отец Яши, а брат его отца, дядя Вася. Дядя Вася сказал, что здесь, в Киеве, он работает. Он сказал, что тетя Таня написала ему письмо, где сообщила, что мы с Яшей отстали от поезда. Она просила его отыскать нас и привезти домой, в деревню Хатолю. Дядя Вася рассказал об этом случае нашим воспитателям. Воспитатели отпустили нас вместе с дядей Васей. Нас начали собирать в дорогу. Одели в самую лучшую матросскую одежду. Она была красивая и теплая. Дали хорошую обувь. Обес­печили питанием на дорогу. И мы поехали с дядей Васей домой на пароходе по реке Днепру.

Дядя Вася привез нас в Хатолю к своей матери. Она жила в одном из уцелевших после фашистов домиков. Затем о моем прибытии в деревню Хатолю сообщили родным моей матери - тете Насте, старшей сестре моей мамы. За мной пришла дочь тети Насти Фруза и увела меня к себе домой - в деревню Барки. Это недалеко от деревни Хатоли. Здесь в землянке я некоторое время жил у тети Насти. Тетя Настя и Фруза относились ко мне хорошо, ведь они мои родные по линии моей мамы. Но я не понравился новому мужу тети Насти, дяде Панасу (прежний муж тети Насти Павел погиб в первые дни войны). Дядя Панас всякими словами задевал меня. Может быть, потому, что я был лишний человек у них в семье и ел лишний кусок хлеба. Это угнетало меня - родительской ласки не было. Я тосковал по своим родителям.

Фото с матерью, 1946 г.

Шло время. И вот однажды в землянку, где я жил, вошла моя мама. Я был маленький и не мог осознать глубину и ничтожную вероятность возможности этой встречи. Но передо мной стояла моя мама. Собаки, удары резиновых жгутов, запах сожженных людей, трупы истощенных узников, мой крик на весь лагерь Майданек, когда уходила от меня моя мама; невозможность уйти от расстрела, когда фашисты отступали. «Мама, как же ты осталась жива?» Я плакал, сердце мое колотилось. Успокоиться я не мог. Мама молча успокаивала меня. Бережными руками мама просмо­трела всю мою одежду. Надела на меня кое-что новенькое. А я все плакал…